Публикация "панамских архивов" будет иметь последствия не только для людей, чьи имена фигурируют в этих документах, но и для огромной части финансовой индустрии, связанной с офшорным законодательством. Каковы эти последствия, корреспондентам "Денег" Екатерине Дранкиной и Максиму Кваше рассказал международный финансовый консультант компании FCP Ltd.
Как бы вы описали произошедшее, и каковы будут последствия для тех, чьи имена прозвучали во время "панамагейта"?
— Разорвалась бомба. Журналистская организация получила в распоряжение очень большой объем информации, которая не должна была стать публичной. Поскольку объем информации так велик — по нескольким тысячам лиц и за десяток, наверное, лет, разобрать эту мозаику и соединить фрагменты в какую-то внятную картину невозможно. И то, что нам выдали,— это некое количество тематических эссе, в которых авторы, как правило, достаточно аккуратны и ограничиваются только констатацией фактов. И это очень грамотно: о диктаторах, близких людях Асада, наркобаронах, которые есть в документах, мнение уже сформировалось, не нужно доказывать, что вот это диктатор, а это наркобарон. Что же касается остальных, авторы явно надеются, что этой фактурой займутся компетентные органы.
Есть ли у вас ощущение, что мир, как говорится, уже не будет прежним после этих публикаций?
— Нет. Смотрите, это ощущение, оно уже, как бы это сказать, приелось. Помните, когда была украдена база информации в швейцарских банках о неплательщиках из Германии? Или в США было судебное преследование за неуплату налогов UBS, потом Credit Suisse и других — казалось, все, эти банки перестанут существовать, и с ними никто не будет работать. Но ничего — потихонечку все урегулировалось. С этой компанией, Mossack Fonseca, сейчас происходит то же самое. Я думаю, все самое интересное уже прозвучало. Всю базу целиком, как мне кажется, не откроют никогда; если откроют на всех, будут групповые юридические иски к журналистской организации, она этого просто не выдержит.
Мне кажется, что выживет даже сама Mossack Fonseca. Выходит куча материалов о том, что эта компания — средоточие мирового зла, отмывочная для гангстеров и все такое. На самом деле это совсем не так. Это респектабельная компания, одна из сотен таких же нормальных юридических компаний, которые занимаются регистрацией и обслуживанием офшорных компаний, а помимо того еще много чем: интеллектуальной собственностью, инвестициями в недвижимость, эмиграцией в Панаму и пр. Но она, безусловно, не самая крупная (не "четвертая по величине", как пишут, это не так), не самая известная, и вопросы безопасности информации в ней, похоже, решены не самым худшим образом.
Но речь ведь идет о том, что информацию слила сотрудница, которая чувствовала себя обиженной из-за харрасмента, от такого никто не застрахован, нет?
— Наверное. Но для меня было удивительно другое: по многим кейсам к журналистам попали данные по конкретным сделкам, договорам, по движению счетов... То есть в одном месте копнули — и пожалуйста, все как на ладони! Как правило, в регистраторских конторах этой информации быть не должно. Если только ей не было доверено вести дела в банках от имени клиента, что является по нынешним временам большой оплошностью. Например, открывая для своих клиентов компанию, я знаю, что вся информация о ее работе никогда не будет в одном месте. Секретарская компания держит регистрационные документы и оплачивает необходимые fee раз в год. Вся бухгалтерия будет в другом месте, личная переписка — в третьем и т. д. Если бы вы зашли в крупную компанию, которая занимается регистрацией и обслуживанием офшоров, если бы вас пустили в святая святых, вы увидели бы там ряды сейфов с уровнем защиты покруче банковских, и там хранится масса бумажных носителей, а после этого скандала они будут храниться еще лучше. А есть мелкие компании, где полный бардак: файлы стоят чуть ли не на открытых стеллажах. Но клиенты этого не видят, 90% клиентов просто никогда не бывают в компаниях, не видят, что там происходит.
Значит, не такая уж солидная это фирма? Как же она получила таких завидных клиентов?
— Это, конечно, не самая крупная компания в своей индустрии. Она значительно уступает таким гигантам, как, например, Offshore Incorporations Ltd. или OCRA Worldwide. У нее нет бухгалтерской службы. Панамские компании не требуют отчетности, но фирма же вроде бы работает и в других, более престижных юрисдикциях — Люксембург, Исландия, Джерси, остров Мэн, а там везде годовая отчетность нужна. А насчет того, как получили клиентов, это вопрос, конечно. Вот я рассуждаю: кому должен довериться любой человек из панамского списка, решая, как ему спрятать деньги? Большинство этих людей не являются финансистами, и верить они будут, как мне кажется, одному человеку — своему банкиру. Я считаю, что большинство известных людей, которые приходили туда, оказались у господина Моссака благодаря тому, что ему удалось установить хорошие отношения с банкирами по всему миру. Вообще, вопрос об участии банков в этих операциях еще до конца не осмыслен. Посмотрите: порядка 500 банков участвовали в создании фирм через эту компанию, они открыли почти 16 тыс. офшорных компаний. И HSBC, и UBS, и Credit Suisse, и французские банки. Да, эти банки обслуживают таким образом не каждого клиента, а только того, кто приносит с собой большой куш, но они все это делают. После 2010 года стали делать это гораздо меньше — переписка между этой компанией и крупными банками показывает, что банки хотят, чтобы компания взяла на себя больше работы по офшорам, а сами банки оставались бы в стороне.
Как вы думаете, какую долю теневых финансов мы увидели в "панамагейте"?
— Не очень большую. Сложно оценить, но я думаю, что не ошибусь, сказав, что это меньше 1%. Я исхожу из того, что в среднем в крупных офшорных юрисдикциях работает 80-120 фирм, которые занимаются открытием новых компаний и их обслуживанием. Нужно также иметь в виду, что Панама — не самый лакомый кусок офшорного бизнеса, в других юрисдикциях денег запрятано гораздо больше, и бенефициары там серьезнее — не отдельные граждане, а корпорации. Например, компании, которые обслуживают Google, Apple, Amazon, вы представляете, о каких мы деньгах говорим? Это экономия миллиардов долларов на налогах. Американские компании, у которых большая часть продаж идет не в Америке, конечно же, все используют офшоры, экономя на налогах. Да и по лицам, упомянутым в обнародованной переписке, нет гарантии, что они не являются также клиентами других фирм.
Можно ли теперь говорить о том, что вся работа по созданию антиофшорного законодательства оказалась фикцией?
— Я не думаю, что прямо так. Конечно, сейчас на эти документы насядут налоговые всех стран, и все, что они смогут с этого дела поиметь — за этот год, за прошлый, за десятилетие,— они поимеют. Это будет учтено и при совершенствовании антиофшорного законодательства в разных странах. Но нужно понимать, что офшоры были, есть и будут. Это хороший инструмент для бизнеса. Есть целые государства, которые этим зарабатывают. Конечно, это медаль о двух сторонах, офшоры — как водка: можно пить понемножку, а можно допиться до цирроза. Целому классу людей некуда деваться, кроме как идти в офшоры. Вот, например, в Англии существует 40-процентный налог на наследство более £325 тыс., а рядом с Великобританией есть остров Джерси, где налог на наследство вообще не взимается. Перед пожилым состоятельным джентльменом в Англии или в другой стране с большими налогами стоит выбор: можно оставить все как есть, а можно использовать возможности, например, Джерси или другой низконалоговой юрисдикции, и его наследники получат 100% состояния в целости и сохранности (а если заплатят, то вполне вменяемые налоги). Я знаю, что многие скажут нашему джентльмену внести свой вклад в развитие общества, проявить сознательность и оставить все так. А я ему скажу ехать на условный Джерси и все оставить наследникам!
Что происходит в компаниях-регистраторах прямо сейчас — есть ли существенный отток клиентов, как они пытаются их удержать?
— Сейчас, конечно, у всех паника. Все компании, подобные Mossack Fonseca, шерстят сотрудников, усиливают или создают службы безопасности. Конечно, есть отток клиентов, он будет еще больше, если будут новые разоблачения, но потом клиенты потихоньку вернутся, потому что деваться им некуда.
Если же говорить о более длинных трендах, эта индустрия меняется очень сильно. Все это антиофшорное законодательство привело к тому, что открыть офшорную фирму по-прежнему не проблема, а вот открыть для нее банковский счет очень сложно. И бенефициар должен заполнить массу документов. Сейчас 90% банков попросят бенефициара дать свое CV и ответить на вопросы о происхождении капитала. То есть совсем не засветиться становится сложнее, задача просто минимизировать количество информации. В связи с этим существует тренд, когда крупные фирмы начинают создавать свои секретарские компании, так им выходит и дешевле, и безопаснее. И после скандала тренд усилится, мне кажется.
