В Великобритании подводят итоги юбилейного года Великой хартии вольностей — подписанного 800 лет назад соглашения между королем Иоанном Безземельным и английскими баронами, которое впервые в истории зафиксировало: никто — даже сам монарх — не может быть выше закона. Хартия, три положения которой действуют в Британии до сих пор, непосредственным образом повлияла и на авторов американской конституции, и на составителей Европейской конвенции по правам человека. Правда, в последние годы в Британии активно ведутся дебаты о том, что из этой конвенции стране следовало бы выйти. Почему и к каким последствиям это может привести, выяснял в Лондоне, Солсбери и Раннимиде корреспондент “Ъ” ПАВЕЛ ТАРАСЕНКО.
В четверг, 3 декабря, члены организационного комитета по празднованию 800-летия Великой хартии вольностей (Magna Carta Libertatum) соберутся на финальное заседание, цель которого подведение итогов проделанной работы. А сделано было немало: за год в разных городах Великобритании состоялись сотни различных мероприятий, посвященных основополагающему для Британии (да и всей западной цивилизации) правовому документу.
Основные торжества прошли 15 июня: именно в этот день в 1215 году и было подписано соглашение между королем Иоанном Безземельным и английскими баронами. Произошло это в местечке Раннимид чуть южнее Виндзора. Сейчас над ним постоянно пролетают самолеты (неподалеку расположен аэропорт Хитроу), но сам луг, где предположительно состоялось подписание документа (или, точнее, скрепление его королевской печатью), остался по большей части без изменений. Одна из новинок: в день 800-летия в присутствии членов королевской семьи был открыт памятник, посвященный ключевым событиям мировой истории борьбы людей за свои права. Есть там и упоминание о России — манифесте Александра II об отмене крепостничества.
Исследователи Великой хартии вольностей в Лондоне, Раннимиде и Солсбери (в соборе этого английского города хранится одна из четырех дошедших до нас копий исторического документа) в разговорах с “Ъ” дружно утверждали: несмотря на солидный возраст, хартия не утратила своей актуальности до сих пор. Частично подобные заявления можно считать данью уважения старинному соглашению, ведь в нем, например, прописаны обязанности рыцарей, вольности баронов и другие «преданья старины глубокой». Да и в целом хартию нельзя было назвать прогрессивным документом: по большей части она лишь упорядочивала и закрепляла устоявшиеся нормы феодального права.
До сих пор в Британии продолжают действовать несколько положений хартии: о свободе церкви, о правах Лондона, а также о недопустимости ареста, заключения в тюрьму и лишения прав свободного человека иначе как по законному приговору. При этом следы хартии легко можно найти не только в современном британском законодательстве: соглашение 1215 года легло в основу американского Билля о правах (1791 год), а также позднее — Всеобщей декларации прав человека (1948 год) и Европейской конвенции по правам человека — подписанного в 1950 году документа, который стал основой для деятельности Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).
Британия была первой страной, ратифицировавшей эту конвенцию. Вместе с тем сейчас отношение к ней в стране крайне противоречивое. Еще в 2012 году британский премьер Дэвид Кэмерон призывал к реформе ЕСПЧ, обвиняя суд во вмешательстве в дела независимых государств ЕС. О необходимости реформ говорилось и в манифесте Консервативной партии (ее лидером и является господин Кэмерон), подготовленном к парламентских выборам в мае текущего года. Эти выборы, напомним, консерваторы выиграли, и 15 июня в Раннимиде переизбранный премьер дал понять, что проблема остается на повестке дня. В своей речи он пообещал установить верховенство британского законодательства над решениями ЕСПЧ, отметив: «Здесь, в Британии, месте, где (идеи прав человека.— “Ъ”) впервые и появились, доброе имя прав человека иногда девальвируется и извращается. На нас ложится задача восстановить репутацию этих прав и их роль в нашей законодательной системе».
В Лондоне рассматривают возможность принятия британского Билля о правах, который заменит собой в стране общеевропейскую конвенцию. В начале ноября британские СМИ сообщили, что Министерство юстиции разработало ряд конкретных предложений. Среди них: предоставление дополнительных полномочий судьям из стран Британского Содружества (их решения предлагается считать прецедентными для Соединенного Королевства), предоставление судебного иммунитета солдатам за их действия на полях сражений, а также разрешение британским судьям в выборочном порядке соглашаться с решениями ЕСПЧ. В Министерстве юстиции информацию журналистов официально не подтвердили, однако уточнили, что их инициативы будут обнародованы позднее.
Правительство Дэвида Кэмерона не устраивает целый ряд положений, связанных с деятельностью ЕСПЧ. В частности, в свое время резкое неприятие вызвало решение Европейского суда о том, что заключенные должны иметь право голоса на выборах во время отбывания срока наказания. Наиболее громкий конфликт же разразился вокруг дела Абу Катады — иорданского террориста, которого долгое время считали правой рукой лидера «Аль-Каиды» Осамы бен Ладена в Европе. В начале 2000-х, находясь в розыске на родине за планирование терактов, он по поддельному паспорту бежал в Британию, где попросил политическое убежище. Ему разрешили остаться, но вскоре правда стала известна спецслужбам. Была запущена процедура высылки Абу Катады из страны, но в итоге благодаря обращению адвокатов подозреваемого в ЕСПЧ она затянулась на долгие годы. Лишь в июле 2013 года опасный исламист был депортирован на родину.
С момента начала миграционного кризиса и роста террористической угрозы в Европе число евроскептиков в Британии растет: все больше граждан страны считают, что выход из ЕС сделает их жизнь более благополучной и безопасной. Это же касается и отношения к ЕСПЧ. Вместе с тем опрошенные “Ъ” эксперты уверены, что отказ от конвенции пойдет Британии во вред. «Отказ от давно сложившейся, успешной системы защиты прав человека станет плохим знаком»,— считает юрист, бывший лорд-мэр лондонского Сити Дэвид Вуттон. По его словам, эта тема педалируется «по политическим и эмоциональным причинам»: «Не все решения ЕСПЧ нравятся британским властям — им кажется, что национальные суды иногда выносили бы иные вердикты. При этом, как и в дебатах о членстве Британии в ЕС, речь идет о поиске ответа на вопрос, кто принимает решения в нашей стране: ее власти или Брюссель»,— отмечает собеседник “Ъ”. Впрочем, он выразил сомнение в том, что правительство в итоге решится на отказ от ЕСПЧ. Категорически против такого шага и профессор Дэвид Карпентер.
Сторонники сохранения статус-кво утверждают: вслед за Британией аналогичные инициативы могут выдвинуть и другие страны. Например, ранее бывший генеральный прокурор Британии Доминик Грив заявил: отказ Британии от конвенции пошлет плохой сигнал России и Турции, на которые приходится значительная часть исков в ЕСПЧ. Впрочем, подобные идеи витают в РФ и вне зависимости от позиции Британии. Еще в августе 2014 года президент Владимир Путин заявил, что Россия может выйти из-под юрисдикции ЕСПЧ. А в минувший понедельник Госдума одобрила в первом чтении законопроект о расширении полномочий Конституционного суда: предложенные поправки позволяют ему признавать неисполнимыми решения международных судов, включая ЕСПЧ, если они противоречат Основному закону страны.
Что же касается Британии, то там тема взаимоотношений с ЕСПЧ, похоже, волнует по большей части правительство. По данным недавнего опроса Amnesty International, только 3% жителей Британии считают, что вопрос подготовки британского Билля о правах должен быть приоритетным для Дэвида Кэмерона и его правительства.
