Как все начиналось
В 1897 году в швейцарском городе Базеле при абсолютной лояльности местных властей был созван конгресс представителей евреев всего мира. По сути, это был парламент мирового еврейства, ничего подобного не бывало с тех пор, как был разрушен Второй Храм.
Съехавшиеся евреи придерживались различных взглядов, однако все до единого они были готовы восстать против последствий антисемитизма. Как следствие — Базельский конгресс призвал евреев вернуться на свою историческую родину, ибо только создание собственного государства обеспечит им свободу и безопасность. Это движение получило название «сионизм».
Одним из лидеров сионизма стал тогда еще малоизвестный Теодор Герцль. Он был евреем из состоятельной будапештской семьи. Он знал иудаизм, но ортодоксом не был. Родители Теодора переехали в Австрию, и сам он вырос в Вене. Став в молодые годы корреспондентом крупнейшей венской газеты «Нойе фрайе прессе», Герцль объехал чуть ли не весь свет и всюду видел бесправие и унижение своего народа.
Теодор Герцль пришел к выводу, что проклятие антисемитизма никогда не будет устранено окончательно и только тогда евреи станут свободными людьми, когда объединятся в нацию, а для этого необходимо собственное, всеми признанное государство. Свои мысли он изложил в небольшой книжке, которую так и назвал: «Еврейское государство».
Идея воскресить нацию после тысячелетнего рассеяния одним евреям казалась чистой утопией, другие же мгновенно подхватили и разнесли по миру эту захватывающую идею. Теодор Герцль записал в своем дневнике: «В Базеле я заложил основу еврейского государства. Может быть, лет через пять, и наверняка — через пятьдесят — это признают все».
И Герцль, как безумный, ринулся в работу. Прирожденный оратор, он вдохновлял окружающих. Он завербовал массу сторонников, учредил денежные фонды и, наконец, создал всемирную организацию.
Герцль не дожил до сорока пяти лет, но его звезда молниеносно пронеслась по историческому небосклону, оставив за собой яркий и неизгладимый след.
С началом ХХ столетия неожиданный «сюрприз» преподнесла царская Россия: в 1903 году в Кишиневе вспыхивает дикий средневековый погром — евреев обвинили в том, что они используют кровь христиан в ритуальных целях. И тут же последовал самосуд: не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков, кишиневское гетто превратили в груду развалин…
Похожую картину продемонстрировала и Польша, а вкупе это привело к тому, что евреи стали массово покидать Восточную Европу: в начале двадцатого столетия в Палестину, находившуюся тогда под игом Турции, перебралось пятьдесят тысяч евреев. Это вызвало замешательство, и султан Абдул-Хамид II заявил, что не допустит более ни одного еврея, ибо они «разбудят» сонных палестинских арабов, настроят их на борьбу против турецкого владычества.
Однако в Османской империи продавалось и покупалось все, и сионисты, организовав в поддержку своего движения мощный банк, с помощью взяток и дорогих подношений получили разрешение на въезд в Палестину для всех желающих.
В результате Земля обетованная в короткий срок пробудилась от вековой отсталости. Евреи-иммигранты завезли сельскохозяйственные машины, ввели севооборот и использование удобрений, строили ирригационные системы, помимо винограда, цитрусовых и маслин начали выращивать пшеницу, овощи, лен, развивали птицеводство и скотоводство, внедряя новые культуры, увеличивали урожайность старых.
Иммигранты добрались и до Мертвого моря: принялись за бесплодные солончаки, заставив их давать урожай, они рыли пруды и разводили рыбу.
Британия: «декларация лорда Бальфура»
Отряды еврейской самообороны «Хагана» были не в силах обуздать диверсии со стороны арабских террористов. И вот уже поджигаются киббуцы, взрываются фабрики и заводы, от рук террористов погибают ни в чем не повинные люди...
В дело вмешивается глава известного банкирского дома Уолтер Ротшильд, обратившись с посланием к министру иностранных дел Великобритании лорду Артуру Бальфуру. В ответ Бальфур выражает не только сочувствие еврейскому народу, он декларирует его право на создание собственного государства: «Правительство Его Величества относится благосклонно к созданию в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит все усилия, чтобы облегчить достижение этой цели».
Этот ответ, названный «декларацией Бальфура», датирован 2 ноября 1917 года, а несколько дней спустя военное ведомство отдает приказ командующему британской армией на Ближнем Востоке генералу Эдмонду Алленби: срочно передислоцироваться из Бейрута (Ливан) в Иерусалим. Под приветственные возгласы горожан британская армия входит в Иерусалим, а генерал Алленби в выступлениях при огромном стечении народа не устает подчеркивать «историческую связь еврейского народа с Палестиной».
Успехи англичан в установлении мира на этой древней земле были столь очевидны, что Лига Наций в июле 1922 года вручает Великобритании официальное право на управление этой территорией, так называемый «Британский мандат»...
Свидетельствует известный политик, премьер-министр Израиля Голда Меир: «Во время Первой мировой войны турки выслали из Тель-Авива все еврейское население, но к тому времени, как мы приехали, там опять жило 15 000 евреев».
Тель-Авив, хоть ему было всего двенадцать лет, быстро менялся и двигался к самоуправлению. Как раз в это время британские власти дали разрешение городу собирать налоги, на них построили собственную систему водоснабжения, привели в порядок главную улицу, названную именем Теодора Герцля, — на ней красовалась еврейская гимназия «Герцлия», деловой центр, а городская водокачка с изумительным фонтаном притягивала к себе молодежь.
Городской транспорт представлял собой маленькие автобусы и повозки, запряженные лошадьми, а мэр Тель-Авива Меир Дизенгоф ездил верхом по городу на великолепном белом коне...
Культурная жизнь уже била в Тель-Авиве ключом: множество писателей селилось в городе, функционировала театральная группа «Огель» (палатка), в нескольких кафе каждый день и каждый вечер живо обсуждались вопросы политики и культуры. И главное по тем временам достояние — в городе была своя собственная, чисто еврейская полиция-миштара в количестве двадцати пяти человек, которой все чрезвычайно гордились.
Война как всеобщее еврейское бедствие
В 1933 году на евреев обрушилось страшное бедствие: в Германии пришел к власти Гитлер, который сразу же набросился на выдающихся деятелей еврейского происхождения. Немногие из них, бежавшие от Гитлера, сильно отличались от восточноевропейских евреев: они не были убежденными сионистами, ибо успели ассимилироваться в Германии. Они не были мастеровыми или торговцами, они были врачами, юристами, учеными и инженерами.
На остальных евреев, имевших несчастье остаться в Германии, была наложена денежная повинность в сумме полутора сотен миллионов марок. Фактически евреи были поставлены вне закона: ни один еврей не имел права состоять в каком-либо союзе или объединении, ни один еврейский ребенок не имел права посещать государственную школу, не имел права входить не только на детскую площадку, но даже в парк, где расположена эта площадка, все без исключения евреи обязаны были носить желтую повязку с шестиконечной звездой.
Спустя полтора года после оккупации Польши Гитлер распорядился в тихих и мало кому известных деревнях и местечках — Треблинка, Собибор, Освенцим, Майданек —организовать концентрационные лагеря: лагеря по уничтожению евреев. Убийство евреев было поставлено в них на промышленную основу, и весь мир содрогнулся, узнав, что евреи погибают там миллионами.
Те, кто уцелели в Освенциме и других лагерях смерти, не могли представить себе, что где-то есть жизнь без газовых камер и крематориев, даже весть о капитуляции немцев не вызвала в лагерях смерти бурной радости — эти люди разучились радоваться.
Война кончилась, но никто не знал, что делать дальше, куда податься.
На карте мира — новая страна
В Палестине не имели права остаться равнодушными: по поручению Голды Меир агенты Моссада рыскали по всей Европе в поисках евреев, оставшихся в живых, и вскоре ничто уже не могло остановить яростного стремления уцелевших попасть в Палестину.
«Я в ту пору активно занималась абсорбцией этих людей, и не было у меня ни дня, ни ночи. Я ни разу не встретила палестинского еврея — даже не слышала о таком, который бы хоть на минуту поколебался, прежде чем принести любую жертву, необходимую для спасения евреев Европы: киббуцники снабжали их овощами и фруктами, жители городов несли медикаменты, перевязочный материал, одежду, пекарни выпекали для них хлеб, нередко и белый, дети и престарелые делились последним. Наши врачи были поражены: несмотря на перенесенные лишения и ужасы, эти люди, почувствовав безопасность, быстро оттаивали, приходили в себя и даже шутили.
Теперь я хочу обнародовать цифру, которая поразила тогда весь мир: еще до провозглашения Государства Израиль (1948 год) мы приняли и разместили на нашей исторической земле 200 000 (!) европейских евреев, уцелевших после Холокоста» (из книги Голды Меир «Моя жизнь. Автобиография, 1993 г.).
Есть в окрестностях Нью-Йорка небольшой городок Лейк-Саксесс. Ничем особо не примечательный, он навсегда вошел в новейшую еврейскую историю: 29 ноября 1947 года здесь было провозглашено создание нового независимого государства под названием Израиль.
А накануне, 27 ноября, Генеральный секретарь Организации Объединенных
Наций норвежец Трюгве Ли пригласил к себе виднейших деятелей мирового еврейства: президента Всемирной сионистской организации Хаима Вейцмана, лидера крупнейшей партии МАПАЙ Давида Бен-Гуриона, авторитетного ближневосточного политика Моше Шарета.
«Послезавтра мы поставим на голосование вопрос о разделе Палестины на
два независимых государства — арабское и еврейское, — сказал Генеральный
секретарь. — По имеющимся у меня сведениям арабы, и не только палестинские,
готовятся начать интифаду, джихад и прочие виды непримиримой борьбы против евреев и их государства. Исходя из интересов сохранения мира, ООН предлагает вам в качестве очага африканское государство Уганда. Земля там такая же, как в Палестине, а народ приветливый, дружелюбный...»
«Простите, господин Генеральный секретарь, — сказал в ответ Вейцман, — но в Библии ничего не сказано об Уганде, там сказано об Иерусалиме, Иудее, Самарии и прочих местах, где царствовали Давид, Соломон и другие наши славные предки...»
Удар молотка. Объявив заседание Генеральной Ассамблеи ООН открытым, Трюгве Ли поясняет: «При голосовании проекта резолюции о разделе Палестины мы будем вызывать каждую делегацию по списку отдельно. Делегаты будут отвечать: “за”,
“против” или “воздержался”. Итак, я приступаю:
— Белоруссия.
— Белоруссия голосует за раздел.
— Украина.
— Украина голосует за раздел.
— Союз Советских Социалистических республик.
Слово взял руководитель советской делегации Андрей Вышинский. Он произнес проникновенную речь о реках пролитой еврейской крови и справедливости еврейских чаяний обрести отечество. И как само собой разумеющееся: СССР голосует “за”» (фрагменты из книги Леона Юриса «Исход», Москва, «Текст», 1994 г.).
Это было невероятно: после двадцати лет преследований сионизма Советский Союз сделал крутой поворот и выступил в пользу раздела...
Премьер-министр Британии Клемент Эттли и министр иностранных дел Энтони Иден, верные декларации Артура Бальфура, готовы были поддержать резолюцию ООН №181 о разделе Палестины на арабское и еврейское государства, но, когда СССР и его сателлиты, Белоруссия и Украина, отдали свои голоса за раздел, британские лидеры призадумались. И посоветовавшись с недавним премьером Уинстоном Черчиллем, который хорошо знал хитрость и коварство Сталина, решили при голосовании воздержаться, ибо Сталин через Чехословакию начал поставлять Израилю новейшие виды вооружений, а «просто так» Сталин таких «подарков» никому не делал — значит, у него в планах обосноваться на Ближнем Востоке…
Примеру Великобритании последовал и Китай, однако большинство стран выступили в пользу раздела.
А в Палестине в эти дни...
Вожди сионизма собрались в Тель-Авиве в доме мэра Меира Дизенгофа. У подъезда часовые едва сдерживали людей, плотно стоявших вокруг здания. Вся страна, весь мир застыли у радиоприемников:
«29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН приняла решение о создании еврейского государства в Палестине. Это признание за еврейским народом права на воссоздание своего государства не может быть отменено. Это естественное право еврейского народа жить, как все народы, самостоятельно в своем суверенном государстве…
Мы провозглашаем восстановление еврейского государства в Палестине — государства Израиль.
Еврейский народ вырос в стране Израиля. Здесь сложился его духовный и политический облик. Здесь он жил полнокровной государственной жизнью и творил ценности культуры — национальной и общечеловеческой, которые завещал миру в Книге книг.
Только грубая сила принудила евреев покинуть землю Израиля. Но они остались верны Отечеству во всех странах, по которым их рассеяла судьба, и не переставали надеяться на возвращение и восстановление независимости.
В силу своей исторической принадлежности евреи во все времена стремились вернуться на землю отцов и воссоздать свое государство. Последние поколения возвращались сюда массово. Пионеры, строители дорог и защитники поселений, они воскресили пустыни, возродили еврейский язык, возвели города и деревни и положили начало хозяйственной и культурной жизни общества, ищущего мира с соседями и умеющего обороняться от них, несущего прогресс всему населению мира...» (из книги Микаэля Бар-Зохара «Бен-Гурион», 1998 г.).
Молодежь ликовала, старики плакали: обретение Родины все воспринимали
как чудо — настоящее библейское чудо.
Советские евреи как патриоты Израиля
Однако подлинный героизм проявили советские евреи, выражавшие восторг, рискуя репутацией, служебным положением, да и самой жизнью. Вот как поведала об этом Голда Меир: «В сентябре знакового для нас 1948 года я прибыла в Москву — столицу государства, в котором евреи были людьми вне закона: уже убили еврейского лидера Соломона Михоэлса, полным ходом шла кампания борьбы с “безродными космополитами”, на улицах били людей с еврейскими лицами, и к этому же призывали надписи на стенах домов и заборов.
И вот в обстановке средневекового мракобесия я, посол только что провозглашенного Государства Израиль, вручаю верительные грамоты высшему руководству СССР. Это совпало с еврейским Новым годом. В Москве все синагоги перестроили под кукольные театры или архивные учреждения, но чудом не разгромили ту, что была в центре города, и я с двумя сотрудниками посольства решила побывать в ней, как и принято на праздники.
Обычно по праздникам, как мне сказали, в синагогу приходило сто-двести
человек, но в тот день улица перед синагогой была неузнаваема — она была забита народом. Тут были люди всех поколений: и офицеры Красной армии, и солдаты, и подростки, и младенцы на руках у родителей.
В первую минуту я не могла понять, что происходит и кто они такие. Но потом я поняла: они пришли — добрые, храбрые евреи — пришли, чтобы быть с нами, пришли продемонстрировать свое чувство принадлежности и отпраздновать создание Государства Израиль.
Через несколько секунд они обступили меня, чуть не раздавили, чуть не подняли на руках, снова и снова называя меня по имени. Наконец, они расступились, чтобы я могла пройти в синагогу, но и там продолжалась демонстрация: то и дело кто-то подходил ко мне, касался моей руки, трогал или даже целовал мое платье — без громких слов евреи Москвы выразили свое глубокое стремление, свою потребность участвовать в чуде создания еврейского государства, и я была для них символом этого государства. Глядя на них, я понимала, что никакие самые страшные угрозы не помешают евреям, которые были в тот день в синагоге, объяснить нам по-своему, что значит для них Израиль. Молчание этих людей было весьма красноречивым, оно говорило: Советский Союз победил фашизм, но он не победил антисемитизм. И я поняла главное: Советскому Союзу не удалось сломить дух этих людей, тут Россия со всем своим могуществом потерпела поражение — евреи остались евреями» (из книги Голды Меир «Моя жизнь. Автобиография», 1993 г.).
Весомое слово ЦАХАЛа
Однако не всем в этом мире пришлось по душе создание независимого еврейского государства: буквально на второй день после провозглашения независимости Израиля объединенные армии Египта, Иордании, Сирии, Ливана, Ирака обрушили шквальный огонь на древнюю израильскую землю, а пешие войска стали топтать ее просторы — началась война за Независимость.
Но тут весомое слово сказала Армия Обороны Израиля (ЦАХАЛ). Только что сформированная, едва вооруженная, она в суровых боях, длившихся без перерыва 15 месяцев, отразила нападение захватчиков. Понимая, что военной силой Израиль не победить, арабские лидеры запросили перемирие.
В Израиле призадумались: за 15 месяцев войны погибли 6000 еврейских юношей и девушек — один процент всего населения страны на то время. Эта невосполнимая потеря вынудила руководство Израиля принять условия перемирия, правда, ценой немалых уступок.
На многих территориях, отошедших к странам-агрессорам, ныне, как и прежде, царят отсталость и запустение, а Израиль, который ведет свое летоисчисление со дня окончания Британского мандата — 14 мая 1948 года, стал в один ряд с самыми высокоразвитыми странами мира.
Анатолий Сигалов
