Российские активы не спешат покидать налоговые гавани

Деофшоризацию, вступившую в прошедшем году в фазу практической реализации, тормозит не только традиционное недоверие бизнеса к любым инициативам государства, но и откровенно слабая законодательная проработка кампании

Российские активы не спешат покидать налоговые гавани

Деофшоризацию, вступившую в прошедшем году в фазу практической реализации, тормозит не только традиционное недоверие бизнеса к любым инициативам государства, но и откровенно слабая законодательная проработка кампании. Законы об амнистии капиталов и о налоге на контролируемые из России офшоры правятся на ходу — и похоже, без особой надежды на результат. В этих условиях чиновники все чаще говорят о надеждах на действия Запада. Это, с одной стороны, санкции, создающие сложности для части российского бизнеса, с другой — внедряемые глобальные антиофшорные конструкции вроде системы автоматического обмена налоговой информацией.

Событийно 2015-й стал годом в том числе и деофшоризации. В январе вступил в силу главный закон запущенного процесса обеления российской экономики — о контролируемых иностранных компаниях (КИК). В мае к этому "кнуту" был добавлен "пряник" — закон об амнистии капиталов, начавший действовать уже в июле. Под занавес года в первом чтении приняты поправки к Бюджетному кодексу, запрещающие выдачу офшорам госгарантий и бюджетных субсидий.

Таким образом, количественно задание Владимира Путина "перевернуть офшорную страницу" успешно выполняется. По части же качества успехи невелики. Закон о КИК (он, напомним, приписывает прибыль офшоров их российским владельцам для ее налогообложения в России) многого от бизнеса пока не требует. В этом году надо было лишь сообщить налоговикам о владении более чем 10% иностранных компаний. По данным Федеральной налоговой службы, ей пришло около 7 тыс. таких уведомлений — притом что, по экспертным оценкам, закон о КИК затрагивает не менее двух третей средних и крупных предпринимателей. Решившихся же воспользоваться амнистией при желании можно и вовсе собрать в одном большом начальственном кабинете — по данным заместителя главы Минфина Сергея Шаталова, зафиксировано порядка 200 обращений.

Цифры эти, впрочем, ожидаемы: государство вряд ли рассчитывало, что доверие к нему удастся ввести правовым актом — российская практика такова, что бизнес боится правоохранителей и не ждет ничего хорошего от чиновников. Удивление вызывает качество чиновничьей продукции, изготавливаемой по президентскому заказу,— все антиофшорные законы получились "сырыми". К едва начавшему действовать закону о КИК Минфин подготовил 77 страниц поправок (приняты на этой неделе Госдумой). Сроки завершавшейся 31 декабря амнистии другим спешно принятым на днях законом пришлось отодвигать на полгода (до середины 2016-го). При этом сами правила кампании еще только будут правиться, и понимания, как это будет происходить, у властей нет. Сергей Шаталов обещает в январе-феврале дописать закон об амнистии, фактический автор этого документа глава бюджетного комитета Госдумы Андрей Макаров полагает, что его трогать не следует — депутат уверен, что президент ждет от Белого дома вовсе не этого, а разъясняющих консультаций с правоохранителями и бизнесом. Что касается законопроекта о госгарантиях, то несмотря на то, что он готовился правительством целых два года, государственно-правовое управление президента, судя по его заключению, так и не увидело в нем механизма полного исполнения поручения президента о запрете на господдержку компаний из низконалоговых юрисдикций.

Столь неаккуратный подход чиновников к антиофшорному законодательству и перекладывание друг на друга ответственности за результат (закон о КИК готовился Минфином, но в виде недоработанной версии был внесен депутатами, с законом об амнистии вышло ровно наоборот) можно объяснить тем, что власти сами не особо верят в успех объявленной кампании. Вопреки чиновничьей практике, никаких целевых показателей в случае с деофшоризацией не существует — бюджет на допдоходы от кампании никоим образом не рассчитывает.

Забавно, что в этих условиях чиновники, судя по их выступлениям, рассчитывают уже больше не на плоды своей деятельности, а на помощь Запада — как в кавычках, так и без. Речь идет о санкциях, осложняющих зарубежную жизнь части российского бизнеса, об антиофшорных усилиях ОЭСР по борьбе с размыванием налоговой базы и перемещением прибыли (BEPS) и — главное — о надеждах на подписанную РФ Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам. Власти ждут, что нужная для выявления владельцев офшоров информация начнет в автоматическом режиме поступать в Россию не позднее 2018 года. Однако будет ли такой обмен полноценным (с учетом сложных отношений РФ с западными партнерами) — вопрос открытый.

Вадим Вислогузов

Вам может быть интересно

Все актуальные новости недели одним письмом

Подписывайтесь на нашу рассылку