На традиционной встрече министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова со студентами МГИМО 3 сентября стало известно, что 27 российских студентов перевелись в вуз в рамках проекта «Highly Likely Welcome Back, или Пора домой!» Как сообщал “Ъ”, университет запустил этот проект совместно с Россотрудничеством в апреле нынешнего года. Эксперты заявили “Ъ”, что число участников программы возвращения пока сопоставимо с количеством тех, кто ежегодно прерывает образование за рубежом по личным обстоятельствам.
Один из студентов, задавших вопросы господину Лаврову, представился как участник программы возвращения российских учащихся из-за рубежа. По его словам, 12 российских студентов после запуска проекта перевелись в МГИМО из Нью-Йорка, Лондона, Сан-Диего и Праги. Студент отметил, что «многие не верили, что студенты из Лондона захотят вернуться в Россию и изучать политологию и госуправление в МГИМО», и поинтересовался, каковы перспективы отношений между Россией и Великобританией и «как долго будет продолжаться политика провокаций в отношении нашей страны». «Молодые люди наверняка не по принуждению, а на основе собственного выбора решили перебраться на учебу в Российскую Федерацию. Это лишний раз подчеркивает качество образования, которое дает наш университет»,— ответил господин Лавров, сам выпускник МГИМО. Задавшим вопрос студентом оказался сын одного из основателей издания «Банки.ру» Филиппа Ильина-Адаева, Данила. Он рассказал “Ъ”, что отучившись три года в американской школе в Австрии и год в Чехии, перевелся на факультет политики МГИМО из Высшей школы экономики в Праге, так как он и его родители «сомневались в качестве чешского образования».
Как заявил “Ъ” декан факультета управления и политики МГИМО Генри Сардарян, всего после запуска проекта на факультет поступило около 120 заявок.
Из них 12 заявок студентов бакалавриата и 15 магистратуры были одобрены. Перевестись смогли студенты Борнмутского и Лондонского университетов в Великобритании, а также университета штата Нью-Йорк, Северо-Восточного Университета Бостона и Университета Сан-Диего в США. «Заявок было много, но далеко не все студенты смогли пройти вступительные испытания,— пояснил “Ъ” господин Сардарян.— Некоторые не прошли из-за формы обучения, мы не принимаем на заочное отделение». По его словам, претенденты должны были пройти профильные тестирования и предоставить заверенные транскрипты об успеваемости.
Кира Хорошилова, одна из студенток, воспользовавшихся возможностью перевестись в МГИМО, рассказала “Ъ”, что «подавала заявку с транскриптом оценок из Бостона и дополнительных экзаменов не проходила». По ее словам, она решила перепоступить на первый курс в России после двух лет обучения в Университете Бостона, так как «там чувствовала себя неуютно». По ее словам, несмотря на то, что она проживала в Америке с семи лет, на университетских обсуждениях отношений США и России, ей «не давали слова». Господин Сардарян сказал “Ъ”, что все желающие перевестись должны были указать причину, по которой хотят вернуться в Россию и учиться в МГИМО. По его словам декана, в основном указывалось «давление на их политическую позицию» и «отсутствие перспектив в выбранной отрасли».
Как сообщал “Ъ”, в апреле Россотрудничество совместно с МГИМО запустило проект «Highly Likely Welcome Back, или Пора домой!» Его цель — создать условия для возвращения российских студентов из Великобритании и других стран, «проявляющих недружественное отношение» к России. Создатели проекта уверены, что значительное число обучающихся за рубежом хочет вернуться в Россию «по политическим причинам». Заведующая научно-учебной лаборатории политических исследований Высшей школы экономики Валерия Касамара считает, что у молодых людей действительно может быть мотивация возвращаться из заграничных университетов: «Это дает возможность плавного возвращения. Ситуация на рынке труда по их специальности в России действительно может казаться им более удобной, чем в Англии и Америке».
«Никто (массово.— “Ъ”) не возвращается, обучение в заграничных университетах открывает совершенно иные карьерные перспективы,— возражает социолог Лев Гудков.— Программы, возвращающие по несколько человек,— демагогия, это абсолютно несерьезно».
Директор программы развития партнерских центров Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла также считает, что говорить об успехе программы рано: «Когда она появилась, то произвела на всех имеющих отношение к образованию впечатление пропагандистской декларации. Пока число участников программы не превысило обычного числа вернувшихся по каким-то своим, например, семейным причинам, программа вряд ли что-то изменила. Нужно улучшать образование, чтобы студенты сами хотели возвращаться. Если программа будет этому способствовать — отлично. Вернуть кого-то насильно нельзя».
Напомним, в апреле Великобритания заблокировала заключение соглашения с Россией о взаимном признании документов об образовании. В посольстве РФ в Лондоне тогда заявили о психологическом давлении на учеников из России и связали это с «делом об отравлении Скрипалей, взаимными высылками дипломатов двух стран, с закрытием генконсульства Соединенного Королевства в Санкт-Петербурге». Тогда же британская The Daily Telegraph сообщила со ссылкой на Союз независимых школ Британии, что число российских учащихся, чьи родители живут за пределами королевства, в частных учебных заведениях снизилось на 40%: в 2015-м таких было почти 2800, а в 2017-м — лишь 1700.
Ксения Миронова
