Блог журналиста, фотографа и архитектора Ильи Варламова читают и смотрят миллионы — он давно стал проводником в мир русской провинции и ночным кошмаром местных чиновников. В интервью «Коммерсанту UK» путешественник-урбанист рассказал, каким должен быть современный город, почему Лондон все равно даст фору Москве, как бы ее ни украшали, и зачем нужно путешествовать по стране, где ты живешь.
— Когда вы были в Лондоне в последний раз? Как, на ваш взгляд, пандемия и зеленая повестка меняют крупные города?
— До пандемии я в Лондоне довольно часто бывал. Последний раз я ездил в Британию до ковида, поэтому мне сложно сказать, что изменилось. Но многие города, пользуясь случаем, стали проводить разные эксперименты. К примеру, в Нью-Йорке начали закрывать улицы от автомобилей, чтобы у людей было больше возможностей для прогулок. В целом, когда мы говорим про общий тренд развития сегодняшних городов, главные темы — это, конечно, экология, отказ от личного транспорта, трансформация городского пространства на основе концепции 15-минутного города (так, чтобы горожане могли получать все необходимые сервисы в 15 минутах ходьбы или езды на велосипеде от собственного дома). И Лондон в этом отношении, наверное, не номер один. Номер один — Париж, мэр которого, Анн Идальго, проводит потрясающие реформы. В планах на ближайшие годы — вообще закрыть весь центр французской столицы от автомобильного движения и сделать его полностью велосипедно-пешеходным. То, что они уже начали перекрывать улицы и делать их велосипедными, очень круто. Я думаю, что Лондон будет учиться у Парижа. Когда вы какую-нибудь Оксфорд-стрит закроете, как французы — улицу Риволи, тогда и поговорим.
— А какой у вас любимый район в Лондоне?
— Есть два таких принципиально контрастных района, в которых я стараюсь бывать: Мейфэр, где можно поесть и все относительно прилично, и кварталы на восток к вокзалу Ливерпуль-стрит, где начинаются все стрит-арты.
— Мэры часто обижаются на то, как вы оцениваете их деятельность по благоустройству. На что бы точно обиделся Садик Хан? Озвучьте ваши претензии.
— Сложно сказать, я же не знаю, насколько он обидчивый и на что бы он обиделся. Надо понимать, что я критикую и что-то предлагаю изменить в российских городах, потому что я живу в России. В Лондоне я не живу, поэтому не настолько тесно знаком с его проблемами, как его жители. Поэтому мне сложно конструктивно критиковать деятельность местного мэра, могу прозвучать слишком наивно или некомпетентно. В то же время на меня часто обижаются в России, говорят, что в Европе я вижу только хорошее, а в России, наоборот, только плохое. Только на родине, мол, обращаю внимание на мусор и грязь; что за преклонение перед Западом, возмущаются люди. А я как раз еду в Европу учиться и там стараюсь обращать внимание на какой-то положительный опыт, который можно перенять для российских городов. Негативный опыт мне не очень интересен.
— И что можно было бы перенять из опыта британской столицы и других городов Британии?
— Самое главное — об этом я говорю постоянно — город должен быть справедливым. Это место, где человек, вне зависимости от уровня своего достатка, социального положения, физического здоровья, чувствует себя полноценно. Если у него нет денег на такси или личный автомобиль, он может комфортно передвигаться на общественном транспорте, при этом не испытывая боли и унижения. Житель такого города не забивается в переполненную маршрутку, не ждет по часу автобуса под дождем. Если человек маломобильный, он может без посторонней помощи пользоваться городом: безбарьерная среда, отсутствие внеуличных пешеходных переходов и т. п. Если человек хочет ездить на велосипеде, то у него должны быть для этого возможности. И самое главное, город и среда должны быть такими, чтобы человека на улице никто не убил. Я имею в виду скоростной режим, проектирование улиц, дорог, автомобильное движение и т. д. Лондон, как и многие другие города Западной Европы, достаточно справедливый и безопасный. Как этого достичь — этому как раз и нужно поучиться российским городам.
— Есть ли в России и других постсоветских странах города, которые приближаются к таким стандартам доступности и комфорта? Какие-то подвижки в эту сторону идут?
— Они идут очень слабо. Здесь нельзя никого выделять, хвалить — если говорить исключительно о проектировании улиц, между Россией и Европой пропасть в плане безопасности и комфорта. У нас часто происходят аварии, к примеру: в России ежедневно на дорогах погибают 50 человек. Я не знаю цифры в Великобритании, но думаю, что они на порядок меньше (по данным правительственного сайта GOV.UK на июнь 2021 года, за год на дорогах Великобритании погибли 1390 человек, что составляет примерно 3,8 человека в день. — Прим. ред.). И если анализировать каждое дорожно-транспортное происшествие, особенно в городах, то мы увидим, что чаще всего виноваты не водитель или пешеход, как у нас принято говорить, а проектировщики. То есть если бы улицы у нас проектировали правильно, такого бы не было. Можно посмотреть на Москву — казалось бы, столица должна быть особенно безопасным и комфортным городом. Московский бюджет, наверное, сопоставим с лондонским: бесконечные варенья, печенья, электробусы... Москва, которая так похорошела при Собянине, перманентно потребляет эти триллионы последние десять лет. Казалось бы, тут уже должно все быть замечательно, но если вы приедете в центр, то сможете перейти Тверскую улицу только по подземному переходу, а если у вас коляска или велосипед или вы пожилой больной человек, вы вообще не сможете перебраться на другую сторону. Если вы по Тверской дойдете до Охотного Ряда, то уткнетесь в девятиполосную магистраль, по которой носятся непонятные машины с мигалками со скоростью под 100 километров в час. И это у нас нештрафуемый порог. Скажите кому-нибудь в Лондоне, что по центру города можно ездить со скоростью 100 километров в час и штраф за это будет 2 фунта и что вы не шутите. Естественно, многие гоняют осознанно, они же в состоянии заплатить 2 фунта за превышение скорости.
— Вы назвали Лондон урбанистическим раем, но многие бизнесмены из России и других стран постсоветского пространства считают, что на родине все комфортней устроено: магазины не закрываются в шесть часов вечера, круглосуточные аптеки на каждом шагу, есть быстрая доставка еды и метро с вайфаем. Вам есть что им возразить?
— Не надо подменять понятия. Одно дело — урбанистический рай, а другое — работа профсоюзов, то, как они защищают права трудящихся, как согласуют график работы магазинов. Вот какой-нибудь департамент ЖКХ Москвы выкладывает видео, где армия дворников за несколько дней перекладывает асфальт, и чиновники говорят: смотрите, как замечательно мы справляемся с проблемой. А потом ты выясняешь, что эти дворники получают три копейки, все эти гастарбайтеры-нелегалы живут в подвалах, а в нашу страну въехали по каким-то адским схемам. Можем ли мы гордиться Беломорканалом, который построен на костях, или нет? Насколько этично гордиться подвигом московских дворников, когда мы понимаем, что это рабский труд гастарбайтеров, которых Собянин может ввозить в Москву, и что у этих дворников нет никаких профсоюзов? Понятно, что в Лондоне такое провернуть невозможно. И если мы себе представим подобную эксплуатацию человеческого труда и московские зарплаты в Британии, то завтра пол-Лондона выйдет и скажет: вы что, офигели? как так можно с людьми обращаться?
Поэтому мы сейчас с вами уже переходим к обсуждению социального противостояния. Да, возможно, если ты русский олигарх, в Москве тебе будет в каких-то случаях комфортнее. Возможно, ты сможешь ездить с мигалкой и с охраной по встречке, без пробок. Тебя будут подвозить прямиком к ресторану и всячески там охаживать. Перед тобой будут открывать двери в любое время суток, и все будут тебя радостно обслуживать, и ты сможешь красиво тратить свои деньги. А в Лондоне, возможно, тебе это делать сложнее, потому что там люди с другими жизненными ценностями и там побольше цивилизации. Это опять же вопрос не урбанистики, а каких-то социальных норм, понятий, которые есть в той или иной стране. Богатому человеку в России жить комфортнее в каких-то аспектах, чем в британской столице. Но в целом, если мы говорим о простых людях, которые пользуются городом ежедневно, Лондон, безусловно, более комфортный и справедливый город, чем Москва.
— Почему вы в свое время не перебрались в Лондон, хотя у вас были такие планы? И сделали бы вы это сейчас, представься такая возможность?
— Я не переехал в Лондон, несмотря на то что такие планы были, потому что я все-таки русский человек. Я комфортнее себя чувствую в русской культуре и в Москве — не потому, что Москва замечательный город, а потому, что в России есть чем заняться. Я люблю решать проблемы. У меня есть несколько фондов: «Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца» занимаются городской средой, а «Внимание» — сохранением и восстановлением исторических памятников и различных артефактов (в основном реставрацией). Мы работаем по всей России и практически не ведем проекты в Москве, потому что у столицы есть деньги, а в регионах, конечно, катастрофа... Поэтому мы стараемся уделять им больше внимания. Существуем, как и любой благотворительный фонд, на пожертвования. Я кайфую от того, что я могу что-то здесь менять и вношу какой-то свой посильный вклад.
— Многие считают, что один человек ничего изменить не может. Такое мнение чаще звучит в России, а на Западе придерживаются противоположного мнения. Один в поле воин?
— Один человек, конечно, может все изменить. Возьмем Владимира Путина. Если мы говорим про городское устройство, понятно, что даже в России есть много примеров различных городских активистов, которые действительно добиваются серьезных, ощутимых успехов, к ним прислушиваются главы городов.
— Есть ли какой-то город, помимо Лондона, который вы всегда посещаете, когда бываете в Британии?
— Такого нет. Правда, два или три года назад я впервые оказался в Шотландии и кайфанул. Там мне очень понравилось, надо будет ее получше изучить. А вот британская провинция пахнет смертью. Приходишь в гости к пожилому человеку, а в доме у него пахнет смертью, все такое законсервированное. Я люблю крупные города, новые решения — когда возникают проблемы и мы видим решение этих проблем. И не люблю городки-музеи, которые, да, милые и красивые, с какими-то замками и пряничными домиками, открыточными видами, но мне неинтересна эта законсервированная, традиционная жизнь. Меня привлекают вызовы и ответы на них. И в этом плане Лондон очень интересный город. Любопытно видеть, как тут решаются проблемы с транспортом, экологией, отходами, мигрантами... Опять же, возвращаясь к началу нашего интервью,— я езжу в первую очередь поучиться, а учиться в британской деревне особо нечему. Там надо наслаждаться тихой размеренной жизнью.
— Это только британская провинция навевает на вас тоску? В российской веселее?
— В России другой уровень проблем. Вот я недавно был в Карелии, в деревне в 100 километрах от Петрозаводска — там нет не только интернета, там даже телефона нет, так что люди не могут вызвать врача. Нет ни одного продовольственного магазина, раз в неделю к ним приезжает автолавка, а раз в две недели — почта. Представьте себе британскую деревню или маленький город, где нет ни одного продуктового. Британцам о таком рассказать — они не поверят. И таких мест в России очень много. И проблемы, с которыми сегодня сталкиваются российские деревни, города, регионы,— они бесконечно далеки о тех решений, которые находятся в провинции Великобритании. Чему можно поучиться у британской деревни? Как выращивать лучшую капусту, охотиться на енотов или как сохранить старинный замок? Но это не то, что интересно деревне российской, поэтому пока приходится черпать вдохновение в городах.
— Какие три города вы порекомендовали бы посетить, чтобы посмотреть, как лучше выстраивать градостроительную политику?
— Нужно понимать, что благоустройство бывает разным. В каждом городе есть хорошие примеры для подражания. Речь не о том, где лучшие парки или велодорожки. Если мы посмотрим на реконструкцию промзоны в Лондоне в районе вокзала Кингс-Кросс, это очень крутой пример. Столица Британии — образец того, что сделали с олимпийским наследием, стадионами. В Пекине, Москве, Рио-де-Жанейро, Сочи, где угодно, где проходила Олимпиада, ее наследие превратилось в заброшку, в пустыри, это мертвая, никому не нужная земля. А в Лондоне за десять лет все перестроили и сделали крутой район. Так что ограничиться списком из трех городов не получится. Но если надо выбрать только три, то это Париж, Токио и Копенгаген (в нем просто очень хорошие рестораны).
— Если выделить три критерия: благоустройство, экология, комфорт для жизни в плане передвижения,— есть идеальный город, где все три эти понятия совпадают?
— Совсем неплохо в этом плане живет Скандинавия, но там скучновато. Я привык к мегаполисам, и какой-нибудь грязный Нью-Йорк мне милее Осло, Хельсинки или Копенгагена. Но понятно, что в плане экологии, комфорта, велосипедиков и всего остального они большие молодцы.
— Пандемия сильно на нас повлияла — и в эмоциональном плане, и в плане мировосприятия,— в том числе это отразилось на туризме. Вы сами сказали, что давно не были в Лондоне, потому что постоянно меняется повестка с вакцинацией, тестами и т. д. Вынужденно стал развиваться внутренний туризм, и многие — как британцы, так и россияне — осваивают теперь собственные курорты. Хорошо это или плохо?
— Внутренний туризм — это замечательно. Пандемия подарила тем, кто путешествовал, удивительные открытия и места, которые иначе они бы никогда не увидели. Кроме того, важно понимать, чем живет твоя страна. И видеть, что она очень разная, в ней живут разные люди. Это полезно. У меня многие знакомые в Москве, Нью-Йорке, Лондоне и Париже бывают чаще, чем в Омске, Твери или Новосибирске. У них нет представления, чем живет русский (так называемый глубинный) народ, на который опирается в том числе и действующая власть. На пресловутые деревни, где нет связи и магазинов, русскому человеку смотреть важнее, чем на Эйфелеву башню или Биг-Бен. А лондонцам полезно открыть для себя, чем живет британская глубинка, которая голосует за выход из Евросоюза. И понять этих людей, потому что с ними нужно дальше жить и ходить на выборы.
