Обычный британский госслужащий Боб Стивенсон попал в Москву по работе в 1992 году. На его глазах разрушался СССР и строилось новое, молодое государство. А Стивенсон в свободное время документировал происходящее на камеру. В прошлом году выпустил книгу «Мы строим капитализм! Москва в переходный период 1992-1997 годов». Внештатный корреспондент «Коммерсанта UK» Мария Кулик поговорила со Стивенсоном и записала его рассказ о постперестроечной России.
По образованию я – историк, но после института я совершенно не знал, чем хочу заниматься. Поступил на госслужбу, там мы помогали людям найти работу.
Так в марте 1992-го меня и моих коллег из министерства направили работать в Россию. Я работал в качестве консультанта Федеральной службы занятости. Советский Союз распался меньше полугода назад, страна начинала новую жизнь.
Вокруг царили безработица, инфляция и нищета, люди не знали, как жить дальше. Более того, правительство тоже слабо представляло, что делать со страной, которая только вступает на путь капитализма. Власти решили спросить мнения «капиталистического Запада», поэтому мы и приехали. Предполагалось, что наше пребывание там продлится месяц, а затянулось оно на пять лет. Мне удалось побывать везде: и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Саратове, и в Рязани, и в Челябинске и во Владивостоке. По-настоящему родным городом, конечно, для меня стала Москва, которую я каждый день исследовал с камерой.
Впервые я приехал в этот город в 1985-м как турист. Тогда к власти пришел Горбачев, запустил перестройку, границы только начали открываться. Люди охотно знакомились и общались. Политические отношения тоже налаживались – весной 1987-го в Москву приехала Маргарет Тэтчер обсуждать вопросы международного сотрудничества.
В марте 92-го советская Москва от российской Москвы мало чем отличалась. Люди также тянулись к друг другу, страна менялась каждую секунду, в воздухе витали перемены. Конечно, 90-е были для России сложным и страшным временем. С одной стороны, они давали населению множество новых возможностей, с другой – многим сломали жизнь. Люди были просто не готовы к такому перелому.
На смену тотальному дефициту приходит изобилие товаров, которые советский человек видел первый раз в жизнь. Представляете, как население было шокировано. Проблема в том, что ничего нельзя было купить, рубль же обесценился. Всегда задаю себе вопрос: что лучше? Иметь пустые полки в магазинах, но не иметь накоплений, или же изобилие продуктов без какой-либо возможности их купить?
Русские люди начинали открываться Западу. Для них все было в диковинку: и американские сигареты, и мексиканские мыльные оперы. Мне удалось запечатлеть, как в отеле «Измайлово» перед телевизором собрались работницы и с упоением смотрели «Богатые тоже плачут». Для них, безусловно это было открытие. В СССР было всего 3 канала, а тут вдруг доступна стала западная популярная культура.
Помню, как русские открывали для себя американские сигареты Marlboro. Тогда в табачных киосках сразу появились вывески на английском языке. Этот момент мне тоже удалось запечатлеть на одной из моих фотографий. Я и сам курил в то время, и однажды, решив купить пачку сигарет, был очень удивлён, что одни Marlboro продавали за одну цену, а другие — в три раза дороже. Когда я спросил продавщицу, почему сигареты такие дешевые, она ответила: «Они наши».
Сегодня Россия продолжает открываться Западу. Этому способствуют различные международные события, такие как Чемпионат мира по футболу, например. Русские устроили огромный праздник и заставили поверить международное сообщество в то, что Россия — очень гостеприимная страна, готовая к диалогу. Однако могу сказать, что сегодня Москва теряет свою изюминку, и это очень печально. В столице 90-х был своей шарм — что-то неизвестное, далёкое. Сейчас Москва более космополитичный город.
Несмотря на то, что русская культура шаг за шагом интегрируется в международное сообщество, должно пройти время для того, чтобы западная публика смогла ее понять. Виной всему — политическая пропаганда, которая в течение многих лет использовалась как оружие между капиталистическим и коммунистическим миром. Западная публика недостаточно проинформирована о богатом наследии русской культуры. Думаю, должно пройти время. Я очень надеюсь, что в будущем, Россия и Запад все-таки найдут общий язык.
Я начал заниматься фотографией еще в раннем детстве. Помню, как отец дал мне в руки камеру – с тех пор я с ней не расставался. Я фотографировал всегда и везде, мне очень нравилось таким образом изучать мир и все, что происходит вокруг. С помощью своих фотографий я пытался рассказать историю. Историю страны, которая в силу исторических обстоятельств оказалась в сложной ситуации. Мне хотелось запечатлеть людей, которые только попробовали на вкус свободу и для которых все было в новинку.
Мария Кулик
