Психотерапия в области сексологии — весьма тонкая и деликатная специализация, и даже в такой относительно свободной в плане нравов стране, как Британия, у людей могут до сих пор существовать некоторые моральные затруднения при обращении к специалисту этого профиля. «Коммерсантъ UK» поговорил с психотерапевтом-сексологом Гулей Дияровой, директором школы EFT (emotionally focused therapy, эмоционально-фокусированная терапия), о возможных культурных различиях и коллективном стыде, а также о том, как разрешить интимные проблемы во взаимоотношениях пары.
— Гуля, расскажите, как вы оказались в Великобритании и как стали психотерапевтом-сексологом?
— Я татарка по национальности, жила в Москве. В Британию переехала около тридцати лет назад, вместе с семьей с тремя маленькими детьми, как раз в момент напряженных, смутных времен 1990-х годов. По первой профессии, в России, я была педиатр-невролог, а здесь постепенно переквалифировалась в психотерапевта, работающего с парами и индивидуально. Сначала работала в NHS, Relate (организация психотерапевтов по проблемам в сфере отношений) и Tavistock Relationships, позже стала вести частную практику. В клинике Relate мне предложили получить специализацию сексолога, так как это было близко к моей докторской практике, а им нужен был специалист такого профиля. Мне было довольно легко начать обучение в этой сфере, и оно дало мне дополнительную возможность для работы с парами и индивидуально. Изучала сексологию я в целом четыре с лишним года (это теория) плюс время на практику и клинический опыт. В Британии, чтобы стать сексологом-психотерапевтом, нужно уже иметь специализацию психотерапевта или councillor, а сексология — это экстраквалификация. Первый этап — сертификация как базовый тренинг, а потом уже идет обучение для получения диплома. Я училась в разных местах в Англии, включая Tavistock Relationships (ведущий центр в Великобритании, известный углубленной академической программой обучения психотерапевтов).
— Что представляет собой направление EFT, на котором вы специализируетесь?
— У психотерапевтов обучение постоянное, оно никогда не заканчивается. В процессе учебы я увлеклась теорией привязанности — универсальной теорией человеческих отношений; как сказал ее основоположник Джон Боулби, «мы всегда к чему-то привязаны всю нашу жизнь, от колыбели до могилы». Теория привязанности — один из базовых элементов эмоционально-фокусированной терапии. Я привезла это направление в Англию в 2010 году и с тех пор самостоятельно, а также совместно с канадским институтом EFT провожу тематические тренинги, супервизирую других психотерапевтов и готовлю их к сертификации. Девять лет назад я основала первую и единственную в мировом терапевтическом сообществе школу EFT, а также EFT-клинику в Лондоне для специализированной помощи при сложных проблемах с застарелыми и мучительными эмоциями (парной, семейной и индивидуальной).
Привязанность — очень важная, основная вещь, ведь это о близости, которую все люди хотят иметь и к которой стремятся в любых отношениях. В действительности любые отношения, будь они романтические или дружеские,— это основа и, пожалуй, единственное условие выживания и расцвета. Мы хотим понимания, принятия, хотим быть услышанными. Каждый человек реагирует на дистресс по-своему: одни активно спорят, доказывают, критикуют, а другие, наоборот, закрываются и замолкают. Паттерны поведения в отношениях зависят от того, какой стиль привязанности мы выработали в детстве, чему научились в собственных семьях, и позже они создают дистресс во взрослых отношениях. Задача психотерапевта в ЭФТ — определить, что движет этими паттернами, что конкретно лежит за ними, какие эмоции и страхи. Это очень увлекательный процесс — понимать, как человек справляется со страхом: как в известном выражении «бей и беги» или, возможно, замирая на месте в ожидании опасности. Один клиент: описывал так: «Я ожидаю „выстрела“ в любой момент, но не знаю, откуда он придет, так как я в темноте». И это очень страшно — постоянно чувствовать, что ты в опасности и «выстрел» (боль) может прийти в любой момент. Мы как раз и работаем с подобными эмоциями и помогаем людям говорить на языке привязанности и близости. Причем практически все клиенты отлично откликаются на EFT, и это помогает работе.
— Как часто клиенты обращаются к вам именно с сексуальными проблемами?
— Надо понимать, что сексуальное напряжение и трудности есть в любой паре, где имеются какие-то проблемы и дистресс в отношениях. Терапевт должен активно и бережно касаться темы сексуальной жизни и задавать вопросы, если сами клиенты об этом изначально не говорят, ведь тема очень уязвимая. Специалисту нужно уметь создать безопасность в сессии, чтобы человек мог открыться. Как правило, когда я работаю с парой, на каком-то этапе сама спрашиваю их о ситуации с интимной близостью. Меня, как психотерапевта с обширным опытом, радует тот факт, что в последнее время молодые (как правило) пары обращаются ко мне за помощью в самом начале отношений, еще до рождения детей, а не после двадцати лет самостоятельных попыток и борьбы. А бывает, мне рассказывают истории в духе Daily Mail, когда на тридцатом году брака женщина вдруг обнаруживает, что у ее мужа было как минимум семьдесят (!) сексуальных связей на стороне. Там зрелые люди с уже взрослыми детьми — как могло так получиться? Женщина не видела этого или не хотела видеть? Мы работаем с подобными и другими проблемами с помощью эмоционально-фокусированной терапии.
— Современным британским сексологам легко найти клиентов или даже в XXI веке в относительно раскрепощенной стране есть трудности?
— Хороший вопрос. Мы должны осознавать, что культурные различия никуда не деваются, а Британия в целом достаточно мультикультурная страна. Но при этом все проблемы, страдания, страхи, связанные с привязанностью и безопасностью отношений, большей частью похожи — независимо от того, на каком языке человек говорит,— тогда как способы их выражения могут отличаться. В целом для меня легко начать об этом разговор в рамках EFT, поэтому клиенты, как правило, откликаются и идут навстречу. Есть поколенческие барьеры. Например, как я уже упомянула, молодые пары сами ко мне приходят, когда у них появляются первые проблемы в начале взаимоотношений. А вот с более старшим поколением, несомненно, есть сложности, им нелегко и подчас неловко обратиться к сексологам. По моему опыту, в некоторых этнических коммунах могут проявляться свои культурологические особенности в плане коллективного стыда — это когда не разрешается выносить свой дистресс, тем более в интимной сфере, за пределы сообщества, к которому ты принадлежишь. То есть у них свой, межпоколенческий посыл, что этого делать нельзя, это постыдно, это признак слабости, и этот фактор важно учитывать и относиться к нему с уважением. Такой подход поможет человеку почувствовать себя в безопасности, быть самим собой и быть способным открыться. А с уязвимостью на самом деле очень трудно жить, если нельзя ее разделить с кем-то еще, это довольно энергозатратный процесс.
— Замечали ли вы разницу между клиентами, для которых русский язык родной, и коренными англичанами?
— Да, разница есть. Хотя я нечасто работаю именно с русскоязычными — больше с теми, кто уже давно живет в Британии. Но я могу заметить, что у таких клиентов есть в своем роде непризнанный барьер стыда с посылом «Я сам разберусь», и особенно это касается русскоговорящих мужчин.
— Эта фраза — демонстрация самоуверенности мужчины или что-то еще?
— Самоуверенность — это ведь только внешнее, то, что выходит на поверхность. А на самом деле истинные эмоции в подобных позициях — определенный уровень стыда и страха. Как-то пришел ко мне мужчина с нарративом по типу «Я руководитель крупной корпорации, у меня десять тысяч сотрудников в подчинении, я активно разбираюсь в конфликтах, а тут в своей собственной семье не могу разобраться... Это говорит о моей уязвимости и слабости».
В смешанных браках тоже бывают культурные различия и разница в темпераментах. Например, если мужчина-англичанин статусный и значительно старше восточноевропейской жены, он не так склонен обсуждать такую турбулентную уязвимую зону, как проблемы в интимной жизни. Один раз среди моих клиентов были муж-англичанин и его жена из Скандинавии; как известно, в Северной Европе люди по темпераменту могут быть более холодными и закрытыми в плане эмоций. Он сам был профессором психологии в известном университете, и он сказал мне: «Назови любую теорию, я прочитаю по ней лекцию». А вот в собственных отношениях он не мог найти общий язык с женой, не слышал ее на эмоциональном уровне. В целом для мужчин обсуждение их сексуальных проблем может привести к комплексу неудачника, беспомощности и чувству стыда. Но мы, сексологи, переопределяем их как не постыдные и слабые черты, а как силу и преимущество и даже мужество и при этом восхищаемся тем, что люди смогли раскрыть свою уязвимость, понимая, как им это трудно, и мы готовы с этим работать.
— Часто ли к вам за помощью обращаются бизнесмены?
— Когда я начала заниматься частной практикой, я сразу открыла свой кабинет на Харли-стрит, и ко мне приходило много статусных и успешных людей. Они приходили изначально со своими установками и мифами, и теория привязанности помогала снять у них броню. Я люблю этот момент, когда клиент становится передо мной просто страдающим человеком, живущим в постоянном страхе и дистрессе, и уже его статус становится не так важен.
— А что по поводу деловых женщин?
— К успешным женщинам-клиенткам надо найти определенный подход. Как правило, бизнес-леди обычно прошли тяжелый путь, чтобы достичь всего, что они имеют. У них не всегда получается отпустить статусность и дать себе возможность побыть просто слабой женщиной. То есть я заметила, что у мужчин-бизнесменов есть даже большая готовность все это оставить и побыть уязвимым хотя бы ненадолго — в кабинете у психотерапевта.
— Давайте поговорим о сочетании денег, власти и секса: как они соотносятся между собой и влияют друг на друга? Например, «комплекс маленького пениса» действительно влияет на желание заработать больше, приобрести большой автомобиль или дом?
— Деньги, власть и секс — эмотивные области, переплетенные между собой, деньги выступают материальным воплощение власти. По поводу размера пениса — это и правда больше стереотипы. Под таким комплексом на самом деле скрывается тот же страх беспомощности, что человека отвергнут, им пренебрегут. Я научилась разделять то, что человек говорит мне изначально (с каким запросом он ко мне пришел), и то, что кроется за его словами на самом деле, видеть глубинную сущность и истинные желания. Кстати, у женщин тоже может проявляться свой комплекс большого и маленького пениса...
— А в чем конкретно он выражается?
— Несмотря на то что анатомически мы разные, женщины, как и мужчины, тоже пытаются компенсировать свои уязвимости, такие естественные и человеческие. Справедливо будет сказать, что по своей глубинной сути женщины и мужчины созданы из одинакового эмоционального материала. Психотерапия давно отошла от излишней прямолинейности понимания сексуальных комплексов времен Фрейда. То есть на поверхности проявления подобного комплекса могут быть связаны с большей или меньшей мужской тенденцией к демонстрации собственной успешности, стремлением к внешним символам жизненного успеха (таким как богатство, власть, сексуальные победы), непризнанием собственной уязвимости, отрицанием женственности в любых проявлениях, включая манеру речи, стиль одежды или даже отрицанием материнства (в крайних проявлениях). Но я, как правило, смотрю глубже маски, которую женщина или мужчина создают как свой защитный паттерн, и обычно могу разглядеть уязвимости привязанности, грусть и боль потери, страстное стремление и желание близости — эмоциональной и физической. И вот с этим-то мы работаем и вместе находим самые лучшие пути справиться со страхами, болью и эмоциональным страданием, отыскать ресурсность, душевную стойкость и утешение внутри себя или близкого человека.
— Можете ли вы дать совет, как воспитать ребенка так, чтобы у него не было проблем с сексуальностью во взрослой жизни?
— Вы знаете, самый частый запрос моих клиентов — трудности в коммуникации между собой и с детьми, конечно. А все идет из детства, из того, какие установки получил ребенок в процессе воспитания, были ли в семье запреты на многое или их не было вообще, как эти запреты транслировались (уважительно обсуждались или насаждались с помощью стыда или наказаний),— все это оказывает эффект на дальнейшую жизнь и возможные проблемы с коммуникацией. По поводу советов есть хорошая новость: исследования говорят, что достаточно быть полностью созвучными и эффективно коммуницировать с ребенком хотя бы треть времени вашего общения. Это ведь не так много, и мы, родители, можем это осилить. Но есть и остальная часть, остальные две трети — если там пробел, некий разрыв привязанности или непонимание, нам нужно это наладить и исцелить. Если сохранен баланс в воспитании, можно ожидать с большой вероятностью, что ребенок вырастет уверенным в себе, в окружающей среде и в людях и сможет приспособиться к миру в эмоциональном плане. Есть хорошая книга — «Raising Parents» Патрисии Криттенден (Patricia Crittenden) — о том, как «воспитать» родителей заново, чтобы они смогли воспитать психологически здорового ребенка.
— Если в паре возникают проблемы с либидо, как сексолог-психотерапевт может помочь с этим?
— Либидо — креативная тема. Мы, психосексуальные терапевты, работающие с парами, не говорим о понятии «низкое сексуальное желание» или «высокое сексуальное желание», а ведем речь о неком несовпадении уровней либидо или сексуальных запросов. В самом начале нам нужно исследовать и убедиться, нет ли у человека проблем с гормональным фоном, медицинскими и физиологическими особенностями (например, наличие вагинизма у женщин). Есть пары, которые долго живут вместе без секса, и им это подходит: они вырастили детей и фокусируются на других сферах жизни. Дело не в том, насколько у вас плохо или хорошо с сексом, а в том, насколько вы совпадаете и насколько велико несовпадение. Например, когда один в паре спокойно может жить с тем, что есть, а другой — нет. Мы смотрим, как этот разрыв уменьшить и довести интервал несовпадения до уровня, который бы был приемлемым и комфортным для всех. Иногда меня спрашивают: «Нормально ли то, что мы делаем, или нет?» А я задаю встречный вопрос: «А вам самим это как?» Если вам это подходит, то все в порядке.
Можно еще привести такую аналогию: когда вы садитесь в автомобиль, вы не можете одновременно нажать на педали газа и тормоза. Точно так же есть сексуальные тормоза и акселераторы, то есть то, что возбуждает и усиливает сексуальное желание или тормозит его. Аналогия понятна: мы или убираем тормоза (то, что мешает сексу), и тогда облегчается сексуальная сфера, или же усиливаем газ — говорим о том, что помогает возбуждению и способствует сексуальному контакту. Для начала важно разобраться, что для вас в сексуальном плане тормоз, а что акселератор. Один клиент мне рассказывал: заходит он в комнату, а там вещи раскиданы и постель в беспорядке, так что уже даже не хочется туда заходить,— для него это пусть маленький, но тормоз. Для пар бывают открытия в этом плане: что на самом деле для партнера тормоз, а что газ, и в этом суть коммуникации. Психотерапевт создает безопасную среду, где на эту тему можно говорить свободно.
Иногда люди приходят и говорят: «Я не люблю секс», но секс — понятие многообразное. Поэтому, когда начинаешь разбираться, что именно они не любят, что именно у них не получается и когда (на этапе прелюдии, самого физиологического акта или уже после), происходят удивительные эмоциональные открытия. Так, одна женщина сказала мне, что секс ей не нужен, а потом выяснилось, что интимная прелюдия для нее начинается еще за столом, во время завтрака: как муж на нее посмотрел, как подал ей чай, общался ли он с ней или спрятался за утренней газетой... И уже в этот момент подсознательно она может решить внутри, будет ли для нее привлекательным секс вечером или нет. Для мужа это было большое открытие.
— Есть ли у вас какой-то универсальный совет, как улучшить сексуальные взаимоотношения?
— Есть трехминутная игра, в которую я предлагаю сыграть клиентам в своем кабинете. Один партнер рассказывает другому в течение трех минут о том, как бы он хотел, чтобы тот к нему прикоснулся,— только рассказывает, не прикасаясь, но представляя это в голове. Затем рассказывает другой. И речь часто идет про прикосновения в самых неожиданных местах — к примеру, очень чувствительные участки кожи за ухом, на тыльной стороне ладоней, на боковых поверхностях тела... Иногда они увлекаются и даже говорят больше трех минут. В этой игре большое пространство для фантазии и маневра. Порой люди говорят потом: «Ничего себе, двадцать лет мы всегда сразу начинали с гениталий! Вот почему у нас особо не получалось с сексом!»
