«Коммерсантъ UK» продолжает делиться необычными историями переезда. Наша следующая героиня променяла жизнь известной певицы на вполне рядовую работу в Британии — и при этом чувствует себя счастливой и не планирует отказываться от своих амбиций. Правда, прежде чем сойти на британский берег, ей пришлось пожить в другой стране и даже получить там гражданство.
Рассказывает Нармина Сейидова из Баку (Азербайджан), 35 лет, певица, ныне сотрудник кол-центра медицинской страховки, воспитывает двоих детей, переехала в Великобританию в 2020 году с польским паспортом:
— Я переехала в сентябре 2020 года, перед этим получив европейское гражданство. Детей в тот момент я взять с собой не могла: пришлось их оставить с бабушкой на родине.
Мое путешествие в Англию началось с того, что я приехала в Польшу по туристической визе и за 3,5 года получила там гражданство. Я всю жизнь была певицей, с 14 до 28 лет пела на сцене в Азербайджане, выступала перед Мерхибан Алиевой, принцем Йоркским, выдвигалась на «Евровидение» в 2013 и 2015 году. Дома у меня была хорошая работа, был заработок, отношения, жизнь развивалась, но я всегда хотела уехать — с восьмого класса, наверное.
Когда я переезжала в Польшу, у меня там не было ни знакомых, ни друзей, ни каких-то больших денег, я не говорила на польском. Я усиленно учила язык в училище — сидела с учебниками день и ночь, работала в ресторане на кухне, при этом свою первую работу я нашла нелегально и практически пришла туда с улицы, но в результате меня официально оформили. Потом мама нашла документ, что моя бабушка была полькой, и благодаря этому и своему знанию польского я смогла оформить ВНЖ, «карту поляка».
Вначале я выбирала между Великобританией и Германией: с одной стороны, в Британию я хотела всегда, с самого детства,— мы же занимались по английским учебникам, и там на фото я видела эти кирпичные домики и разноцветные двери, и меня всегда сюда тянуло. Я очень люблю английский акцент (знаю, что многие не любят) и местную культуру. С другой стороны, в Германии у меня живет сестра, но в этом случае мне пришлось бы столкнуться с языковым барьером. В результате я выбрала мечту детства.
Я планировала переезд в Англию, но получение европейского гражданства выпало на пандемию, и мне пришлось выжидать перерывы между локдаунами, чтобы влететь в страну. Мне удалось переехать до «Брексита». Моей самой большой сложностью на пути к переезду стала именно пандемия. Я оплатила билет, собрала сбережения, наладила контакты с друзьями, которые жили в Англии, 13 марта 2020 года я официально ушла с работы, чтобы переехать,— и 14 марта начался локдаун, закрылось все. Я думала, что все мои мечты накрылись медным тазом! Как и весь мир, не знала, что делать: я осталась без работы в Польше, Англия закрылась на замки, на пороге маячил «Брексит». Я почти сдалась. До лета преподавала английский онлайн, летом занималась какой-то туристической работой в Польше и снова начала петь. Но по-прежнему казалось, что все не то. Когда понемногу начали открывать границы, моя подруга сказала: «Что ты теряешь? Собирайся и приезжай сюда, первое время мы тебе поможем». Я подумала: и правда, семьи моей тут все равно нет. Я получила новую работу в Польше, но не могла на нее выйти, потому что открытие офиса постоянно откладывали из-за пандемии. И я решила, что если когда-то я справилась в Польше, приехав по турвизе, то справлюсь и в Англии. Я собрала все, и мой шеф с бывшей работы оплатил мне билеты — я до сих пор ему очень за это благодарна.
Я переехала не в Лондон, а в Манчестер. Я была новоиспеченной европейкой и не знала, как все тут работает, не была даже уверена в том, что пройду контроль на посадку. Моя подруга встретила меня по ту сторону с четырьмя чемоданами, и я расплакалась от радости. У меня была куча страхов, почти не было денег, и я не могла ничего себе снять (все было очень дорого), поэтому жила у своих знакомых, и снова началась пандемия — все закрылось, не было возможности найти друзей; прилетела я осенью, а сентябрь и октябрь — достаточно темные месяцы. Я сразу же подалась на pre-settled status и стала активно искать работу, мои друзья мне помогли подкорректировать CV. Жили мы в глуши, я боялась ничего не найти, не обустроиться — а возвращаться мне было некуда, я все оставила.
В течение двух недель я нашла свою первую работу — hospitality coordinator в сфере опеки: организовывала разные активности для пожилых и больных людей, страдающих от деменции, болезни Альцгеймера и Паркинсона. На этой позиции мною заменили англичанина, который работал там 10 лет. Где-то восемь месяцев я проработала в таком доме опеки. Оттуда я уходила в никуда, не могла уже находиться в такой атмосфере. К тому же на тот момент я два года не видела детей и очень хотела полететь в Баку на месяц, а выпросить отпуск я не могла, потому что было мало рабочих кадров. Тогда я уехала на три месяца в Баку, чтобы провести время с семьей. Мне пришлось съехать с квартиры; одна англичанка помогла мне, приютив вещи. По возвращении снова пришлось начинать все с нуля, и я опять некоторое время жила у знакомых, нашла работу в отельном бизнесе.
Сейчас я работаю как insurance consultant. Могу сказать, что система здравоохранения здесь катастрофичная: можно умирать, но не дождаться записи на прием. Может, если бы я в итоге переехала в Германию, я бы выиграла с точки зрения медицинского обслуживания. У меня-то хорошая страховка, потому что я работаю в медицинской компании, но что делать, когда мои дети ко мне переедут? Еще меня пугает молодежная жизнь: когда я работала в отеле в центре Манчестера, каждый уик-энд то кого-то зарезали, то кого-то выкинули с балкона — счастливая пара заехала в номер, а потом они подрались...
Я не могу сравнить Манчестер с Лондоном. Хотя Манчестер и считается интернациональным городом, я здесь выделяюсь, я здесь экзотика, но вместе с тем именно здесь ты познаешь настоящую английскую культуру, начиная от их пабной культуры и заканчивая сленгом, повседневной рутиной. Вот это — Англия. Когда я еду в Лондон, я чувствую себя абсолютно иначе, как в своей тарелке, потому что весь Лондон состоит из таких же, как я. Я заметила колоссальную разницу между моим пониманием Англии и пониманием моих друзей, которые живут здесь уже 13–15 лет, но в Лондоне. Возможно, отчасти поэтому мне здесь немного некомфортно: люди прекрасно ко мне относятся, они приветливые и толерантные, но я чувствую, что я здесь чужак. Приходится искать свою зону комфорта. Но я заметила, что мои друзья, которые переехали в Лондоне, до сих пор общаются с англичанами как иностранцы, тогда как я общаюсь с ними на равных.
Лондон для меня как страна в стране. Я хотела бы туда переехать, чтобы не выделяться как иностранка, но сейчас у меня немного другие приоритеты. В Манчестере очень мало русскоязычных, и азербайджанцев тоже очень мало. Настоящая английская культура начинается вне Лондона, хотя многие иностранцы привыкли оценивать Великобританию только черед призму столицы.
В офисе, где я работаю, почти нет иностранцев, хотя есть представители других национальностей (индусы, поляки), при этом все они здесь родились и глубоко ассимилировались. Мой путь от дома опеки через отельный бизнес и ресторанный бизнес к офису страховки очень сильно прокачал мой уровень языка, хотя и раньше английский был у меня на хорошем уровне — я не испытала шока после переезда (в Польше я какое-то время работала в хостеле на рецепции и понаслышалась самых разных акцентов), но жизнь здесь его буквально трансформировала.
Что меня шокировало в англичанах, так это то, что это единственные люди, которые выходят в снежные дни на улицу почти что босиком и в шортах — например, покурить. У меня парень живет здесь уже больше 25 лет, он переехал в 15 лет из Узбекистана и сам уже больше местный, чем иностранец, но даже его это по сей день поражает. Им как будто вообще не холодно. И еще это самый раскрепощенный народ, который я видела: у них словно нет никаких комплексов. Люди могут выглядеть как угодно, им все равно, их уровень уверенности в себе зашкаливает.
Я очень социальный человек, просто people’s person: я люблю разговаривать, подходить к людям сама и знакомиться. И люди в ответ проявляют ко мне интерес. Это мне больше всего помогло при адаптации. В первую очередь я старалась завести друзей на работе, но инициативу я всегда проявляю сама. Я искала знакомства в клубе, на танцах, в сообществах в «Фейсбуке», разговаривала с людьми, которые говорят на улице по-азербайджански или по-польски. Как певица, я все время была перформером и не испытываю проблем в общении.
Я бы очень хотела выступать на британской сцене, и моя большая мечта — выступить на «Голосе» (в Азербайджане я тоже участвовала в «Голосе»). Но как исполнитель я немного потеряла уверенность: мне постоянно приходится искать работу, оплачивать счета, оформлять документы, что-то постоянно преодолевать. Полагаться на пение как основной заработок я боюсь: пандемия очень сильно сказалась в первую очередь на творческих людях, это непостоянная профессия, хоть и очень хорошо оплачиваемая. Сейчас работа отнимает много времени и сил. Хотя в прошлом году я присоединилась к команде караоке — каждый понедельник здесь в каком-то из пабов собираются две команды, и начинается музыкальная битва. Всегда на какую-то тематику: неделя рока, неделя песен певицы Pink, неделя баллад или песен из мультфильмов «Диснея». Те песни, что я пела когда-то, здесь невостребованны: тут любят Эда Ширана, Льюиса Капальди, Адель, Эми Уайнхаус, Майкла Бубле, Queen. Я присоединилась к команде в середине сезона, за почти полгода заработала множество сертификатов как лучший исполнитель, а в феврале на завершающем гала-вечере сезона заняла второе место. Моя команда очень многое у меня переняла — например, эмоциональность выступлений: люди здесь закрытые, они не привыкли включать жесты в свое общение. Англичане добрые, но очень холодные внутри, от них очень сложно добиться эмоционального контакта. Они почти никогда не бывают откровенны с тобой до конца — сложно полностью положиться на человека.
И здесь, и в Польше у меня часто были мысли сдаться. Даже мама мне говорила: «Что ты сделала! Ты была здесь певицей, а там пошла на кухню работать!» Кем бы ты ни был у себя в стране, на новом месте все твои достижения обнуляются. А многие и в своей стране ничего не могут сделать. Но я хотела уехать, чтобы попасть туда, где получу больше возможностей как для себя, так и для своих детей, в особенности будучи разведенной женщиной. Сейчас моя главная цель — это перевезти сюда детей; они сейчас остаются в Азербайджане, но наконец получили британские визы. Мой путь еще не закончен, и он все еще очень сложный.
